Бунт и расправа

В огромном яблоневом саду собрали урожай. Работникам больше здесь делать нечего. Все больше времени они проводили в своем бараке, вся обстановка которого состояла из двухъярусных кроватей и тумбочек с личными вещами. Одна дверь из барака вела на улицу, другая вела в столовую.
От скуки люди вспоминали свои семьи. Ради них они пришли сюда зарабатывать деньги. Ради них буквально продали себя в рабство. Даже сейчас они не имели права покинуть плантацию.
– Нам нужно добиваться права посещать семьи, – заявил Артем как-то вечером. Он был сыном хозяина сада, но никто об этом не знал.
– Предлагаешь устроить забастовку? – рассмеялся рыжий работник лет сорока.
– Завтра мы должны убирать листья. Предлагаю после завтрака вернуться сюда и требовать встречи с хозяином.
Люди стали обсуждать предложение Артема. Мнения разделились. Одни считали, что стоит попробовать. Другие напоминали о наказании за неповиновение, предусмотренном контрактом. В конце концов, работники решили устроить забастовку.
На следующее утро после завтрака все дружно пошли в спальню.
– Вы куда?! – удивился один из надсмотрщиков. – Сегодня уборка листьев.
– Мы хотим видеться с семьями, – обернувшись, сказал рыжий работник, который первым откликнулся на предложение Артема.
– Я тебе покажу семью!
Надсмотрщик подскочил к работнику, хотел схватить за шиворот. Работник же так двинул локтем назад и попал в живот, что надсмотрщик согнулся пополам от боли.
– Ну, погоди! Ты еще поплачешь, когда я буду бить твоего сына.
Вернувшись в спальню, люди поняли свою ошибку. Никто вчера не подумал о детях. Их тоже накажут. Не пощадят никого.
Маленькие работники стали уверять взрослых, что тоже хотят права уходить домой. Они не боятся строгости наказания.
– Мы должны были, прежде всего, подумать о вас, – рыжий работник обнял своего шестилетнего сына.
– Я выдержу, папа. Я ведь уже был однажды наказан ремнем.
– Тогда я сам наказывал тебя. Надсмотрщик не будет так мягок.
– Почему Ваш сын здесь, а не дома? – поинтересовался Артем.
– С его матерью мы познакомились здесь. Нам запрещена любовь на работе, но мы решились завести семью втайне. Узнав о ребенке, хозяин позволил Маше родить и быть вместе, пока он не станет есть сам. Потом же,… – работник не договорил, но Артем понял, что женщину казнили.
– Нам осталось только ждать решения хозяина, – подвела итог белобрысая девушка лет семнадцати.
Люди разошлись по своим кроватям.
Утреннее возбуждение уступило место мрачному предчувствию. Каждый хотел, чтобы кто-то предложил отказаться от забастовки, чтобы самому поддержать идею. Тогда, возможно, хозяин не так сурово накажет их.
Артем, глядя на работников, понимал, что люди привыкли к подчинению, что им нелегко дается противостояние.
Ждать Георгия – хозяина плантации – оказалось недолго.
Со стороны двери, ведущей на улицу, раздался его голос.
– Работники, если вы немедленно выйдите на работу, то никто не будет наказан. В противном случае, вы умрете с голоду в бараке. Я заблокирую замки.
– Тебя казнят за массовое убийство, – откликнулся Артем.
– Артем! Как же я не догадался, кто возмутитель спокойствия. Мама тебя не учила подчиняться правилам?
– Ваши правила абсурдны. Мама учила меня справедливости.
– Моя справедливость находится в контракте, прочитанном и подписанном каждым работником. Все знают наизусть мои правила. Мама учила, что за нарушение чужих правил следует наказание?
– Да, конечно.
– Выходи и прими наказание, иначе я выполню свою угрозу.
Люди стали решать, что им делать. Девушки захлюпали носами, готовые заплакать в любой момент.
– Зря я вас заставил взбунтоваться, – вздохнул Артем. – Мне и ответ держать.
Он пошел к выходу, но его остановила женщина лет шестидесяти. Она положила руки мальчику на плечи.
– Я уже здесь работаю тридцать лет. Неважно, почему я не ушла. Я знаю Георгия лучше всех работников. Он очень требовательный человек. Требовательный к своим личным правилам. Понимаешь меня?
– Да, – кивнул Артем. – У меня тоже есть свои правила. Недавно из-за меня наказали маму, тогда я решил всегда сам отвечать за свои поступки.
– Твои намерения заслуживают уважения, – женщина поцеловала Артема в лоб и отошла в сторону.
Артем вышел и оставил дверь открытой.
Георгий стоял со скрещенными на груди руками и победно улыбался.
– Привяжите его к столбу, – скомандовал он.
Подошли двое надсмотрщиков и, взяв Артема за руки, повели.
Мальчика раздели до пояса. Руки были вытянуты вверх, а ноги привязаны так, чтобы нельзя было ими пошевелить.
Подошел Георгий.
– Назначаю суточное стояние с ежечасным наказанием двумя розгами. Я сам буду давать их.