Курсовая далась с кровью...)

Студенчество — счастливая пора по воспоминаниям многих, и я тут не исключение. Дружба, стройотряды, вечеринки, ну и первая курсовая работа, о которой не вспомнишь без доброй улыбки…
Я немного подзатянул с выбором темы, так что выбирать собственно мне и не пришлось. Свободен был только один преподаватель, наш ветеран, профессор Борис Михайлович, которому вот-вот должно было стукнуть аж семьдесят. Над ним втихую подсмеивались, но по доброму. Ведь наш Борис Михайлович не только добрейшей души человек был — он войну прошёл в морской пехоте. Правда, годы своё уже брали. Несколько медлителен стал Борис Михайлович, голос надтреснутый, тихий, хотя говорил очень внятно. И при своём немалом росте под два метра его, конечно, начинало несколько крючить.
Итак, мне с нашим ветераном пришлось познакомиться вплотную. Темой работы должно было стать изучение диффузии олова в сплав Вуда, и вот практически в первую нашу встречу «один на один» в лаборатории кафедры профессор предложил мне заняться его изготовлением. А сплав этот хорош тем, что чрезвычайно легкоплавок, так что может быть получен буквально «на коленке». Да и составляющие его «ингредиенты»: олово, свинец, висмут, кадмий — не сказать чтобы дорогие, даже для университетской лаборатории.
Сказано сделано, начали. Но тут выяснилось, что у нашего профессора, несмотря на кажущуюся медлительность, поистине кипучий темперамент — он за всё хватался сам! Поручив мне нагреть воду до кипения, сам немедленно ухватился за молоток… Да, а вы как думали? В физической лаборатории без него никак! Надо же как-то расколотить на более мелкие кусочки это чёртов кусок висмута… Приладившись, профессор взмахнул молотком. Но зрение подкачало… В следующий миг я услышал от нашего интеллигентнейшего старичка известный русский возглас на букву «Б»...) А кусочки висмута таки разлетелись по полу — профессор вдарил хорошо!
В некотором замешательстве потряхивая пальцем, на котором красовалась кровоточащая ссадина, Борис Михайлович подошел к плитке, на которой закипала вода в колбе. «Так, сколько тут уже?»- с этими словами он ухватил здоровой рукой термометр и сунул его в воду. У меня от неожиданности слова застряли в горле, я честно хотел сказать… нет, не успел! Раздался отчётливый щелчок. Это ртуть разорвала капилляр, ибо профессор сослепу схватился за ртутный термометр. Наконец, я преодолел смущение и выдавил из себя, что мол, термометр подвернулся не тот. Борис Михайлович чертыхнулся, но в целом остался невозмутим. Хотя наконец передоверил хлопоты над колбой мне. Моя первая курсовая, хоть и с кровью, начинала продвигаться…